Вини Волкова - Бегство[СИ]

— Она не дышит, — отчаянно произнес он, наклоняясь к ней. — Вера, она не дышит!

Его голос дрогнул.

Вера и Матвей с ужасом смотрели на Гелиота. Он опустился на колени рядом с ее телом. Его дрожащие руки легли ей на грудь, чтобы почувствовать биение сердца, Он будто не веря, снова стал искать пульс на запястье, на сонной артерии. Все было напрасно. Сердце молодой вампирки больше не билось, дыхания не было, и сила, наконец, оставила ее.

Гелиот прижал к себе Вампирессу. Он водил руками по ее длинным каштановым волосам.

— Вампиресса! — позвал Гелиот. — Настя, Настенька! — но она молчала. — Я ведь обещал тебе, что уберегу тебя от Веры.

Гелиот поднял на Правительницу глаза, полные боли, его лицо горело.

Ужасная догадка прожигала его насквозь. Вера все-таки нашла способ ее извести. Кроны будто беспощадный палач, лишали его, всего к чему он успевал привязаться.

— Нет, Гелиот, — прохрипела она ему, когда Гелиот вскочил с колен и, сжав руки в кулаки, направился к ней.

Матвей, пытавшийся остановить его, был с легкостью отброшен вглубь зала. Он пролетел около десяти метров, прежде чем врезался в стену. Ветер окружил Веру и Гелиота воздушным вихрем. Сквозь него были видны только размытые скоростью фигуры.

— Что ты сделала, чертова стерва? — кричал Гелиот и больно тряс Веру за плечи.

— Гелиот, я клянусь, ничего. Ничего я не делала! — хватая воздух ртом, хрипела Вера.

— Ты лжешь! Я все держал под контролем, я миллион раз перечитывал обряд, — его глаза сузились, — единственное, до чего я не имел доступа, это до твоей части стиха.

Вера мотала головой, в ее глазах мелькнула толика страха. Этого было достаточно.

— Значит, стих, — сделал быстрый вывод Гелиот.

Он стал начитывать только что услышанный стих. Дойдя до нужной строчки, он произнес ее вслух,

— Я лишь человек, я им рожден, я им и остаться хочу. Дрянь, ты убила ее. Ты должна была изменить строчку. Человек в ней давно умер, она вампир.

— Гелиот, послушай, — успокаивала его Вера, — я догадалась о строчке только сейчас, когда она не очнулась.

— Врешь! — взревел Гелиот.

Вихрь вокруг них становился плотнее, он втягивал в себя весь кислород.

— Я убью тебя, — прохрипел Гелиот.

Вера взмахнула рукой, чтобы призвать на помощь свою стихию, но Гелиот остановил ее, перехватив запястья.

— Я убью тебя, — повторил он, — не силами стихии, где ты наверное сильнее, а голыми руками, где ты всего лишь человек, а я — нет.

Вера верила до последнего, что он не посмеет ее тронуть. Но Гелиот на этот раз не отступил, его руки замкнулись на ее шее. Вера из последних сил стала молотить по нему кулаками. Сосредоточиться и направить на него силы стихии у нее не получалось. Каменные глыбы беспорядочно вылетали из земли совершенно в неожиданных местах. Они не могли причинить вреда Гелиоту.

Глаза Веры, полные ужаса расширились. Гелиот же душил ее, медленно, растягивая момент. Он сильнее сжимал пальцы, наслаждался агонией и немного ослаблял хватку, а затем давил сильнее. Ее тщетные попытки освободиться только веселили его. Волна наслаждения прокатилась по телу Гелиота: он отомстит ей за все! За жизнь Вампирессы, за его жизнь, отнятую Кронами, за жизнь его родных!

Матвей отлетел к дальней стене большого зала. Когда он поднялся и на всей скорости врезался в ветряной вихрь, его лишь снова откинуло прочь. Вторая попытка тоже ничего не принесла. Ветер, словно каменная стена, не пропускал его внутрь к Вере и Гелиоту.

Матвей призвал силы своей стихии. Вода тонкими струйками стала собираться в большой зал. Она стекала по стенам из окошек наверху, сочилась из пола, образуя небольшие трещины. Когда воды стало достаточно, Матвей направил ее на вихрь. Столкновения двух стихий не получилось, только вода коснулась ветра, как ее разметало тысячей капель по всему залу. Матвей снова собрал ее и направил на вихрь, но все было тщетно. Как и его тело, его стихия была слабее Гелиота.

Матвей в панике стал хватать все, что попадалось под руку и швырять в вихрь. Стулья разлетались в дребезги, разбрасывая мелкие осколки дерева по полу. Матвей схватился за голову. Звать Кронов бесполезно у них количеством нельзя победить качество.

— Идиотское правило, — взвыл он.

Его взгляд упал на тело Вампирессы. Она лежала на том, же месте. Спокойная, красивая и мертвая.

— Ты бы его остановила, я знаю, — пробормотал он ей будто, она могла его услышать.

Неожиданная мысль зародилась в голове.

— Ты понимаешь, — заговорил он с Вампирессой, садясь на колени рядом с ее телом. — Я обещал Валаге защитить Веру, даже ценой собственной жизни. Ты же вампир, а вампиры, так не умирают. Надо уничтожить, сжечь тело, твое цело, а значит, есть надежда.

Матвей стал искать глазами что-нибудь острое, но рядом ничего не оказалось. Вода послушной струйкой обвила своего хозяина и сильным напором ударила по полу, выбив каменный осколок.

Матвей, не раздумывая, полоснул камнем по руке. Капли алой крови стали стекать по его руке к локтю.

— Ни капли мимо, — с этими словами он наклонил руку в обратную сторону и занес ее над полураскрытыми губами Вампирессы.

Вот упала первая капля, вторая, третья. Кровь ускорила бег, и вот уже струйка стремилась вниз.

— Ну, — молил Матвей. — Действуй, быстрее.

Он обернулся на вихрь, дело было плохо. Потоки стали увеличивать скорость, затягивая весь кислород в себя. Скоро внутри закончится кислород.

Он был готов ради Веры на все, но от неожиданности волна ужаса прокатилась по телу. Вампиресса издав гортанный звук глубокого вдоха, обвила его окровавленную руку пальцами и собралась впиться губами в живительную влагу.

Один укус, и он будет как она. Или Вампиресса доведет дело до конца и остановится только, когда его сердце перестанет биться. Успеет ли она тогда остановить Гелиота? Матвей знал, на что идет и был готов к любому исходу, только бы успеть спасти Веру.

Вампиресса на секунду замерла, делая глубокий вдох. Ее сердце восстанавливало ритм.

Матвей приставил палец к губам и осторожно, заговорил:

— Гелиот, Вера, — кивнул он в сторону вихря. — Помоги!

Вампиресса отвела пьяный взгляд от руки Матвея в сторону. Зрение вампира легко проникло сквозь плотные слои ветра, Гелиот держал Веру за горло, с каждым его нажимом жизнь покидала ее тело. Вкус и запах крови заглушал все в ее сознании.

Гелиот не должен убить Веру, — понеслись мысли в голове, — это будет конец для них, а она, Вампиресса, не должна убить Матвея.